Прощай, Нью-Йорк? [СИ] - Светлана Бланкина

— Она уже должна быть здесь, — говорю ей я, и Джессика смотрит на меня с уже нескрываемым сомнением и даже страхом во взгляде.

— Думаю, она приехала, — вдруг говорит Сэм за моей спиной, и я тут же на него оборачиваюсь, игнорируя уже взволнованные взгляды ничего непонимающих гостей. Возможно, они думают, что Клэр сбежала, передумала, бросила меня, просто не пришла, но я знаю, что это не так. Могло произойти всё, что угодно, но только не это. — Адам же там, наверняка Клэр уже приехала, иначе он бы вышел и сказал тебе, что её всё ещё нет, — говорит Сэм, и это кажется мне вполне логичным, Адам бы мне сообщил, а значит…

Мысль ускользает так и не закончившись, потому что главная дверь прямо впереди меня вдруг открывается, а игра музыканта на пианино словно стала громче.

Все вдруг замолчали, шёпот среди гостей резко прекратился, и даже мои мысли совершенно затихли, но не моё волнительно бьющееся сердце, но теперь это волнение вызвано не страхом, а сладким ожиданием.

И мелодия вдруг меняется, всё тоже пианино, а затем добавляется скрипка, двери до конца открываются, и я вижу как из темноты под руку с моим лучшим другом выходит девушка в белом платье, с длинной, скрывающей её лицо фатой, и с букетом в её руках. Она здесь.

Кларисса.

Помню, как я ломая голову думала как сделать зал светлее, чем, если не закрыть, то немного разбавить высокие серые потолки и такие же серые стены. Я боялась, что моя идея будет смотреться аляписто и даже глупо, но сейчас я понимаю, что не ошиблась.

Мы натянули толстую нить как можно ближе к потолку и на разных уровнях, а сверху прикрепили красиво спадающую вниз атласную ткань разных оттенков бежевого, которая сейчас красиво переливается сама по себе. Светлый, нежный и приятный глазу Атлас спадает с потолка и со стен разбавляя серую композицию церкви, полностью меняя её. Теперь здесь светло, но не только благодаря ткани, но и разноцветным врезкам, которые теперь «играют» совсем иначе, и многочисленным свечам.

Мой день рождения, тот сюрприз для меня от Джека в нашем с ним кафе вдохновил меня не только на мой свадебный букет, но и на нашу свадьбу в целом.

В кафе было много свечей, очень много, и много цветов, и я захотела чего-то подобного сюда, в церковь, но пришлось себя немного ограничить для безопасности.

Но мы добавили большое количество свечей на настенные подставки и больше всего их у нечем незанятой части у алтаря, на том возвышении, на котором он установлен, но сам алтарь мы не тронули из-за большой вероятности задеть свечку платьем и сжечь тут всё. И я заставила здесь всё цветами, которые сразу после церемонии отправятся на выставку, поэтому запах здесь стоит просто прелестный, а цветы самые разные, но в одной цветовой гамме.

Но сейчас я обращаю мало внимания на церковь, на белоснежную ковровую дорожку, по которой я иду, на спадающие вниз ткани, на полюбившуюся мною мелодию, даже на гостей я смотрю лишь мельком сквозь тонкую вуаль. Но трудно не заметить как все вдруг встают приветствую меня, сложно не обратить внимания на их улыбки, сияющие глаза, кто-то даже машет мне рукой, от чего и на моём лице появляется улыбка. Но всё это происходит мгновенно, я лишь пару секунд разглядываю всё вокруг меня, обращая внимание на украшения и гостей, потому что до всего этого мне нет никакого дела.

Я чувствую, как сердце то пропускает один удар и начинает биться быстрее, то замедляет свой ритм, чувствую, что, кажется, слишком сильно сжимаю рукав Адама и свой букет, и я, кажется, не ощущаю пола под ногами, а всё моё тело вдруг покрылось мурашками. А я ещё даже не взглянула на него.

Честно, я боялась, что буду волноваться, что буду чувствовать себя очень не комфортно, когда на меня будут смотреть десятки людей, но сейчас я их даже не замечаю, я смотрю вперёд, поднимаю взгляд и увидев впереди Джека, понимаю, что никого здесь больше нет, что весь остальной мир просто исчез по щелчку пальцев.

Джек Фостер стоит у алтаря в чёрном смокинге, который всегда ему шёл лучше, чем кому-либо другому, он элегантен, красив, Джек притягивает меня к себе словно магнит, его взгляд тёмно-карих глаз обращён только на меня, и мне сложно понять выражение его лица, я вижу его впервые.

Волнение? Нет, Джек спокоен. Восхищение? Возможно. Непонимание? Тоже вполне вероятно. Но я чётко вижу появляющуюся улыбку на его лице, и моя становится чуть шире, моё рвущееся к Джеку сердце подскочило, кровь в моих венах словно становится горячее, и мне вдруг кажется, что я иду уже целую вечность. Но, наверное, ещё и минуты не прошло.

Но мы уже останавливаемся, я поворачиваюсь к Адаму, и он мягко меня обнимает, а я на мгновение прикрываю глаза.

Я не чувствую печали из-за того что моих родителей здесь нет, что не мой отец проводил меня до алтаря, потому что рядом Адам, потому что я шла не одна.

— Будь счастливой, — очень тихо шепчет мне на ухо Адам, и отстранившись от меня, берёт меня за руку и вкладывает мою ладонь в протянутую руку Джека, который уже спустился на ступень ниже.

Адам кивает и поднимается становясь рядом с Джеком, но я едва замечаю это краем глаза, всё моё внимание сейчас приковано к моим чувствам. Как только Джек взял меня за руку я словно перезарядилась, словно внутри меня вспыхнул огонёк, и я тут же подняла взгляд на Джека.

— Привет, — шепчет он, улыбнувшись, пока я поднимаюсь к нему на возвышение.

— Привет, — также тихо отвечаю я, наслаждаясь последней секундой теплом его кожи, потому что нам приходится вновь отпустить друг друга, но уже ненадолго.

Я на секунду поворачиваюсь к Джессике, чтобы отдать ей своё букет, и за эту секунду в глазах подруги я вижу столько поддержки, столько счастья за меня, что где-то в сердце что-то словно сжалось.

— Боже, ты такая красивая! — улыбается шепчет мне Джек, словно не веря своим глазам, и мне плохо видно из-за фаты, но неужели в его глазах блестят слёзы?

Эти секунды проходят слишком быстро и нам приходится повернуться к священнику, и он жестом позволяет всем сесть, и музыка умолкает. Я, кажется, задержала дыхание, всё так волнительно и… хорошо. Я совсем не замечаю нашего фотографа и видеооператора, они точно